Наша
семья несколько лет подряд отдыхала на реке Угре. Здесь в деревне мы и
познакомились с Прасковьей Ильиничной. Многому научила нас эта мудрая
женщина. Когда мы впервые спросили ее, куда выбрасывать мусор, она
указала одно место - для жестянок. Остальные отходы, считала она, должны
идти в дело: очистки - скотине, другие пищевые отходы - курам, газеты -
на растопку печи, помои следовало выливать на солому, которая со
временем превращалась в компост. Место для жестянок у нашей хозяйки было
совсем пустым. Позже мы узнали, что Прасковья Ильинична все делала в
точном соответствии с научными методами утилизации отходов. Во всем мире
на эту тему горы диссертаций написаны. Только Прасковья Ильинична их не
читала. Да и наши предки не пользовались никакими научными методиками, а
деревеньки были чистыми. Всего лет 30-40 назад никому не пришло бы в
голову везти в деревню йогурт в пластиковых стаканчиках или нарезку
окорока в вакуумной упаковке. А теперь...
Далеко
не все деревенские жители так же блюдут чистоту и порядок, как
Прасковья Ильинична. С грустью замечаем мы, что солнечные земляничные
полянки превращаются в «метастазы» свалок, соседние городки и деревни
обрастают грудами пластиковых бутылок. Сердце замирало: во что
превратится чистенькая деревенька?! Наша маленькая тогда еще семья
(папа, мама, дочь-подросток - все во многих поколениях городские) решила
разработать идеологию своей несуществующей пока экологической фермы. Ферма
создается из чего-то материального: техники, строений, земли, скота. А у
нас же шесть лет назад была только идея - создать маленькое, чистое,
замкнутое хозяйство. Мы
получили пять гектаров земли, очень похожей на пляж, столько там было
песчаных залысин. Построили маленький домик с печкой и зазимовали.
Сейчас на этой земле живет наша, теперь уже большая семья - дочка Тая
вышла замуж и родила двух сыновей. У
нас чистопородное стадо романовских овец, три дойные коровы, бычки и
нетели, гуси, куры. Земля наша постепенно превращается в плодородную
пашню, изумрудные пастбища тучнеют с каждым годом, а мы по утрам ахаем
от удивления и радости, глядя на земляничные грядки, усыпанные гроздьями
алых ягод, на огород, где растут капуста, морковь, картошка. Теория помогла практике, и цель достигнута. Вот наши принципиальные соображения. Малое
потребление электроэнергии. Всякое использование энергии, особенно
высоковольтной, наносит непоправимый вред природе. Мы построили глубокий
погреб, и с ним отпала необходимость холодильников. Придумали другие
маленькие хитрости для экономии электричества и бензина, например,
приобрели самый чистый транспорт - гужевой. При
строительстве и в быту используем материалы только те, которые можно
утилизировать в хозяйстве: дерево, мох, паклю, одежду без синтетических
добавок. Главное - никакой упаковки. Сахар в полиэтиленовых мешочках и
хлеб в пластике не покупаем. За сахаром ходим с наволочкой. Пленочные
теплицы потихоньку переводим на стеклянное покрытие. В
фермерской своей деятельности разработали особую сельскохозяйственную
технологию. Она и помогла нам создать крепкое хозяйство на пустыре.
Основа этой технологии - калифорнийские черви, которые производят
биогумус из навоза. Биогумус отправляется в почву, ранее безнадежно
бесплодную. На этом чудесном удобрении мы выращиваем корма для скотины и
овощи для себя, не используя никаких химических веществ.
Цель
наших усилий - восстанавливать естественное плодородие земли. Сама
технология не нова - в течение тысячелетий крестьяне использовали именно
ее. Мы лишь обогатили эту технологию новыми агротехническими приемами. В
результате на очень бедных песчаных почвах получили 750 кг картофеля
сорта Невский с одной сотки, помидоров - 20 кг с одного квадратного
метра, огурцов - 40 кг (в теплице). Живность, а точнее уток, мы завели сразу, как только переехали в деревню. Тогда корма стоили
недорого и утки были выгодны. Мы купили их полсотни. Примерно половину
откормили для себя, из пуха наделали подушек. Остальные ранней весной
занеслись. Мы приобрели к тому времени инкубатор и вывели утят. Потом
часть их продали. Утки нам понравились тем, что они очень
самостоятельные. Вылупятся такие живые, здоровенькие, с голодными
глазками - и сразу ищут, что бы поесть. И все было хорошо, пока не
подорожали корма, и тогда утки стали для нас невыгодны. После
уток завели мы гусей кубанской породы. Они хоть и не тяжелы, зато
хорошо несутся. Яйца закладываем в инкубатор и по весне продаем гусят. Потом
решили купить корову. Это было непросто. Приобрели какую-то захудалую
первотелку, потому что она никому не была нужна - давала всего-то стакан
молока. Мы ее пожалели, полюбили, стали ухаживать хорошо, и она, выйдя
на пастбище, прибавила удой до 5 л. А на следующий год дала уже 25 л.
Если раньше нам говорили, что наша Милка «немолочной породы», то теперь
спрашивают: «Откуда у вас элитная корова?» Такая она удойная стала. Так
что по первому отелу сразу оценить животное, наверное, можно не всегда.
Надо ему сначала содержание хорошее «устроить». С коровой этой, конечно,
и сложностей хватает, как с любой высокоудойной. Без кормовых добавок
она жить не может, ведь весь корм «перегоняет» в молоко. И парезы
случались, да выручает нас ветеринар. Милка
принесла нам телочку. Милкину дочку назвали Елкой. В общем, у нас все
коровы - родственники. Нрав у них добрый, потому что мы их любим. И все
удойные. А раздаивает коров наша дочка Тая. Характер у нее решительный, и
животные ее слушаются. Из молока делаем сметану, масло, сыр. Летом
немного продаем дачникам. Несколько
лет тому назад нам удалось купить чистопородных романовских овец.
Начали их разводить, и теперь в романовках видим будущее нашей фермы.
Этой весной мы уже будем продавать молодняк. А из шерсти романовок
сваляли валенки, очень теплые и мягкие. Мы
поняли, что своими руками можно производить чистые и питательные
продукты и что каждому вполне по силам не замусоривать землю, на которой
он живет.
